— Разумеется нет. У нас не имелось столько мин в оперативном резерве, чтобы создать непроницаемую защиту. Пришлось перераспределить имеющиеся у нас резервы в самой системе, а так же опустошить все склады сектора Картакк. Новый командующий опечален. Но вскоре все будет хорошо.

— Только не в этой звездной системе, — покачал головой Пеллеон. — Сэр, они смогли обойти «Периметр» и проникнуть сразу вглубь системы.

— Маленькое уточнение, адмирал, — произнес я. — Они пришли сюда считая, что их шпионы взломали коды распознавания нашей системы «Периметр». Но попали вглубь системы они лишь по той причине, что мы ее отключили на время их боя. Сейчас она вновь активна. Система изолирована от остальной галактики. Никто, кроме доминионцев, не сможет попасть ни в нее, ни из нее выбраться.

Вот только, учитывая размеры флота противника, «Периметра» не хватит для того, чтобы сдержать их в случае побега. Теряя корабли, направляя их на таран мин и астероидов, станций и патрульных кораблей, они все же вырвутся отсюда.

Поэтому и придется принимать бой внутри системы.

Если не уничтожить их всех, то как минимум значительную часть, чтобы остальные в случае побега погибли в «Периметре».

— Сэр, — привлек наше внимание вахтенный. — С флагманского дредноута ведется широкое вещание.

— Фреймис решила обратиться к нам? — уточнил Пеллеон.

— Все так, сэр, — подтвердил лейтенант. — Требует сложить оружие и обещает помилование от Императора, если система перейдет на службу Империи. Судя по голову, она раздражена тем, что на планете ее проигнорировали, поэтому и обращается ко флоту.

— Понятно. Сэр, что будем делать?

— С некоторых пор я понял, что игнорировать взбешенную своей участью женщину неправильно, — йсаламири подняла голову с колен, посмотрев на меня бусинками своих глаз, как бы вопрошая: «Это ты про меня говоришь?». К сожалению или счастью для нее — нет. — Так что, будет крайне не вежливо с нашей стороны просто проигнорировать ее. Как-никак, а мы военнослужащие, у нас есть честь. Если девушка просит — нужно дать ответ. Главное учесть то, что первое впечатление крайне важно и должно запомниться надолго. Желательно — навсегда.

Интерлюдия 9

Разговор происходил при минимальном количестве присутствующих.

Лишние глаза и слуховые центры — это риск утечки информации. В такое неспокойное время лучше всего будет проявить подходящую осторожность. Даже здесь, в Кри’н’аак.

Дворец Кри’н’аак был резиденцией Его Могущества Шрифтута, верховного правителя всего государства. Он был расположен на родной планете и столице Империи, глубоко в отдаленном звездном скоплении, которое находилось далеко от главного диска галактики.

Дворец Кри’н’аак имел в высоту почти стандартный километр, а занимаемая им площадь составляла сотни квадратных километров. Располагаясь в северном полушарии, на северном же континенте, он являл собой красоту и мощь, которую только можно было себе представить.

В крепости находились сотни тысяч верных советников, сторонников и слуг Его Могущества.

Здесь также располагалась крупнейшая военная база планеты, которая находилась на территории дворца. В дворцовом комплексе размещались все оружейные и военно-технологические заводы планеты, что очень упрощало контроль и инвентаризацию их военной техники.

В императорском дворце также размещался глава планетарной компьютерной и информационной сети. Кри’н’аак был практически самостоятельным городом, который был закрыт для остального населения и доступен только правителям, привилегированным слоям населения и бюрократам.

Кирамарк, взирающий с высоты главной башни на раскинувшийся до самого горизонта Кри’н’аак раздумывал над тем, чего все это стоит. Огромных усилий, учитывая два последних вторжения, приведших к разорительному для родного мира Его Могущества положению.

Ведь за пределами Кри’н’аака планета едва-едва оправилась от значительных потрясений и восстанавливалась. Меньше всего сейчас нужна еще одна военная экспансия.

Но, если промедлить, то все может быть кончено.

— Каким будет ваше решение, Ваше Могущество? — поинтересовался у него адмирал Ивпиккис.

Адмирал, как и остальные сановники, сейчас стоял, склонив голову. Так же, как и все население, подвластное ему. То есть все население, без исключений.

— Ошибок быть не может? — спросил он.

— Исключено, Ваше Могущество, — произнес достопочтенный Птеллунг.

Из всех собравшихся, он знал внутренний мир чужаков как никто лучше. В прямом смысле этого слова.

— Я долгие годы изучал физиологию и психологию разумных рас из центра галактики, — продолжал Птеллунг. — Со времени своего последного столкновения с гуманоидами, мы отточили свои навыки их допроса и получения нужных сведений до максимально возможных пределов. Сомнений быть не может — они сделали то, о чем я вам сообщал ранее.

— В свою очередь это большая угроза, — предупредил адмирал Ивпиккис.

— Полностью согласен, — вторил ему Птеллунг. — Новая Республика не просто разрушила наш родной мир, не просто обесчестила нас. Но они так же посягнули на нашу религию!

— Не религия была их целью, но являлась частью их плана, — многозначительно произнес Кирамака, отрывая свой взгляд от роскоши дворца. — Они хотели изучить нас, понять насколько опасными противниками мы можем быть.

— И проводили опыты! Это святотатство!

— Мы это понимаем, но наш враг — нет, — резонно заметил Кирамака. — Я тоже читал доклады о допросах пленников. И, в отличие от вас, помню слова главного их ученого: «Мы не хотели создавать многоцветного». Это получилось случайно. И нет никаких гарантий того, что получившаяся мерзость в самом деле может быть воспринята как еще один многоцветный из священного текста Г’ннох.

— Ваше Могущество, многоцветный может быть только один! — настоятельно произнес адмирал Ивпиккис. — И это вы.

— Это я, — согласился Кирамака, снова занятый наблюдением за своим прекрасным городом. — И только я… Сейчас он не многоцветный. Он не угроза.

— Сейчас — да, — согласился Птеллунг. — Но гуманоиды забрали с собой все свои наработки. Я изучил их и заявляю — совсем скоро, если он жив, то мутирует. Он получит новые цвета и станет многоцветным. Нужно найти и уничтожить его, если мы не хотим восстания.

— Или же нам стоит просто забыть о нем? — задал риторический вопрос Кирамака. — Если бы он мог вернуться на родину, то уже сделал бы это.

— Или же он уже стал многоцветным и теперь, прекрасно зная как вернуться домой, он приведет с собой тех, кого воспитал синий, — просвистел адмирал Ивпиккис. — Все мы помним, что они сделали пять лет назад.

Все помнили.

Сперва синие, потом республиканцы. Две волны опустошения меньше чем за несколько дней.

Киримак отлично это помнил.

Он был рожден в родном для сей его расы родном мире. Его родители имели разные цвета чешуи, что очень сильно неправильно. Каждый цвет — отдельная каста. От смешивания цветов рождаются коричневые — одни из самых презираемых в их обществе. Ниже только…

Будь он коричневым, его ждала бы незавидная судьба.

Но он родился разноцветным.

И бесполым. У него не будет потомства, что унаследует его власть и титулы. Никогда не будет.

Он могущественен и силен, умнее остальных, мудрее остальных, крупнее остальных. Его с рождения воспитывали как короля. Его ум позволял ему спорить с Шрифтут по вопросам власти на равных. Кирамак бросил вызов могущественному и неоспоримому Конклаву по религии и соперничал с Советом старейшин в законе. В конце концов, Кирамак был избран Шрифтутом.

Потому что он всех их победил.

Он был разноцветным, почти богом для всех своих сородичей.

Даже для презираемых коричневых и тех, кто ниже их.

Ибо в священном законе Г’ннох сказано, что разноцветный освободит коричневых и тех, кто ниже, от угнетения. И приведет их к процветанию, сломав оковы прошлых тысячелетий.

Потому и ради достижения этого, коричневые и ниже их, работали не покладая рук. Вот уже пять лет минуло с тех самых пор, как сперва синие, а за ними и Новая Республика, вторглись на их родную планету и сожгли ее.